Вообще-то, ребята, вранье, согласитесь – бывает разным. Ну, например, из деликатности или человеколюбия. Или, скажем, от трусости, - ложь во имя спасения, или наглая, есть и циничная. Ну, или первоапрельская шутка. Список можно продолжать до бесконечности. Ну, а мы в детстве всегда врали просто так – по привычке, и даже без повода.

А чо? Самое страшное наказание, какое помню – поставили в угол в темной комнате у печки, и то быстро выпустили, потому что начинался обед, а это – святое, каждый сидел на своем месте, даже преступники. Кажется, поставили в угол за то, что я обозвала сестру, которая носила очки, - «слепая!». Там чего-то дверь заклинило, или наоборот, чего-то бежали, хлопали, я оказалась в дурацком положении, уже не помню подробности, а она - очкарик…

Ну, а так – живи-не-горюй! Если что напакостил и попался, так мама расстроится, папа проведет беседу и некоторое время игнорирует, а добрая бабушка Маня – так никогда не повышала голоса, а самое страшное ругательство, которое я от нее слышала – это она один раз в жизни меня назвала «Маргарита!», заплакала, отвернулась от меня и ушла. Но это, и, правда, было страшно! Странно, но не помню, что я тогда напакостила жизненно-важного! Ну, в общем, жили мы прекрасно, дай бог каждому!

Многословно, но это – необходимое предисловие. Дальше все пойдет, как в триллере!

У каждого есть друг или подруга детства, ну, а у меня был друг – Вадик Муравьев. Жил он напротив, и ни минуты своей детской жизни я без него не помню. Кажется (тогда памперсов не было), мы и выросли вместе с самых пеленок, потому что, простите за подробность, насколько помню, всегда вместе справляли нужду у них в палисаднике, никто и внимания не обращал.

Потом все подросли. Орать про нас «жених и невеста» - все подружки и даже хулиганы - уже устали и плюнули, привыкли. Загадка родительской психики: по темноте просто гулять меня никогда не отпускали, даже с Вадиком, зато всегда отпускали покататься на лыжах! Кажется, мы тогда учились классе в 3-4.

Понятно, этот вопрос решался просто: лыжи, чтобы не сперли, мы полностью закапывали в большой сугроб у подружки во дворе, и делали, что хотели! В основном, толкали друг друга в сугробы и дико радовались! Потом откапывали лыжи и возвращались домой к всеобщей радости!

Но в этот раз мы с Вадиком и, правда, катались на лыжах с горки. Так уж получилось – он стоял внизу, а я неслась с горы, а он там чего-то замешкался, начал падать… В общем, ткнул мне лыжной палкой рядом с глазом! Мигом глаз начал затекать, а я взвыла, разругалась с Вадиком и пошла домой.

Видимо, глаз представлял из себя достаточно страшное зрелище, потому что все очень суетились. Но рано или поздно возник вопрос: «Что случилось?». Ну, и «Кто это сделал?» К этому времени мой гнев уже остыл, ну, и вы меня понимаете, не скажу же я, что это – Вадик, поэтому, глядя на всех честным оставшимся глазом, сквозь слезы, сказала: «Олег Мишин».

Дальше – все пошло не по плану! Папа оделся, схватил меня за руку, как вещественное доказательство, и мы дружно пошли к Олегу. Жил он тоже напротив, только в двухэтажном деревянном доме на втором этаже, вдвоем с мамой – т.Зиной. Т.Зина – была наша детская прелесть – тоже, никогда не ругалась, а только давала пирожки, конфетки и помогала. Олег… Он у нас был черноволосый кудрявый красавчик, вундеркинд, играл на всех инструментах, учился на отлично, гулять не любил, - в общем, неприятная личность…

Но т.Зина! Сначала я отчаялась и готова была признаться! Но бывают же на свете и чудеса! На что еще можно надеяться при таких обстоятельствах? Ведь до т,Зины и Олега было всего метров 30 пути…

Дверь нам открыла т.Зина, приветливо поздоровалась. Папа изложил проблему и предъявил мой глаз. Т.Зина очень растерялась, даже дар речи потеряла, а потом молча, с состраданием, посмотрела на меня… И опять ничего не сказала! Теперь-то я понимаю, что у меня был шанс! Ну, а когда папа начал развивать мысль, сообщила, что Олег болеет, и уже четыре дня из дома не выходил… И опять посмотрела на меня с состраданием…

Дальше я плохо помню, кто чего говорил и делал, только – про свою шкуру! Папа пошел домой по деревянной лестнице со второго этажа, держа меня крепко за руку, а я не успевала за ним ноги по лестнице переставлять, и до дома – по зимней дороге – тоже не успевала!

И дома, как и т.Зина – мне – никто ничего не сказал! Все, как обычно, расстроились, перестали меня любить и занялись своими делами! Даже в угол не поставили, жестокие! Как я теперь могу на улицу выйти? Вдруг т.Зину встречу или Олега? То ли дело, если бы ремня дали! Тогда бы я, обиженная и оскорбленная…

А потом случилась удивительная вещь! Вот, просто рот открыл соврать, а вспомнил т.Зину, и не можешь…

Я этот случай и до сих пор помню. И не потому, что Олег со временем стал гл. прокурором области! Это – ерунда! Он-то уже и не помнит, встречаемся – посмеемся только, и т.Зины давно нет, и Вадик – не знаю, где. А прививка от вранья – действует! Исключения есть. Но – только из человеколюбия, гуманизма или деликатности…